Любовь в тени платанов - Страница 15

Самая грубая ошибка, которую Энни допустила, заключалась в том, что она позволила овладеть собой. Вторую грубую ошибку она совершила, когда через шесть недель после начала их встреч сказала, что в первую же ночь их связи она забеременела и носит теперь его ребенка.

И вот, вместо того чтобы приступить к занятиям в университете, она пошла под венец, легко выкинув из головы все надежды на карьеру модели, опьяненная романтическими мечтаниями стать миссис Стикс, а в итоге, как оказалось, — величайшей дурой в западном полушарии…

— Энни? — Голос Гейла оборвал ее воспоминания. Послышался стук в дверь. — С тобой все в порядке?

Она недовольно поджала губы и стала натягивать шорты, стараясь взять себя в руки.

— Спасибо, все в порядке, — холодно откликнулась она. — Что тебе нужно?

— Проверить, не свалила ли тебя, например, морская болезнь, — весело ответил он. — А если не свалила, то не желаешь ли ты выйти и приготовить кофе?

— Как скажешь. Ты ведь здесь командуешь. — На этот легкий сарказм ответа не последовало. Надев кремовую майку, Энни вышла из каюты и осторожно поднялась на палубу.

Гейл вернулся к штурвалу. Она с облегчением заметила, что он был одет, то есть на нем, по крайней мере, были шорты, открывавшие взгляду сильные, мускулистые, дочерна загорелые ноги. Кожа на обнаженных груди, плечах и руках поблескивала в лучах солнца, будто за штурвалом стояла бронзовая статуя. Она быстро сглотнула и усилием воли заставила себя посмотреть в сторону.

— Тебе черный кофе или с молоком? — ехидно осведомилась она.

— С молоком, но без сахара.

Кривая усмешка Гейла показала, что ее маленькое мщение не осталось незамеченным.

— Мне кажется, что ты могла бы еще помнить такие тривиальные вещи, Энни.

Она принесла на палубу две кружки и расположилась как можно дальше от него, щурясь от яркого солнца.

— Где-то должны быть запасные темные очки, — сказал он, заметив, как солнце слепит ей глаза.

— Только не говори, что очки тоже Келли!

— Да, и очки ее. Посмотри в письменном столе.

Она спустилась вниз, нашла очки и, мысленно поблагодарив Гейла, надела их. Вернувшись на палубу, обнаружила еще горячий кофе и изумительно красивый вид, открывающийся с борта яхты. Ее вдруг окутало ощущение полного спокойствия. Воздух был чистый, отдаленные острова — неописуемо хороши. Конечно, Гейл — подонок, но, по крайней мере, он кое-что предпринял для ее пользы. В такой обстановке трудно было не расслабиться, хотя бы ненадолго — только ненадолго! — уговаривала она себя.

— Ну, может, расскажешь мне, где ты все-таки пропадала, — небрежно попросил он, поставив яхту на автопилот. — Чем занималась последние два года?

— Я провела их в Африке.

Отхлебнув кофе из своей кружки, Энни увидела, как у него на лице проступило недоверие.

— В Африке? — тупо переспросил он. — И что же ты делала в этой чертовой Африке?

— Работала.

— Кем?

— Добровольцем. В районах стихийных бедствий. Помогала людям — главным образом, детям. А дети… — Энни почувствовала, как у нее сдавило горло при воспоминании о тех временах.

Гейл внимательно смотрел на нее. Его синие глаза поблескивали на смуглом лице.

— Так вот к чему ты пришла, — бесстрастно заметил он. — Это очень далеко от демонстрации одежды.

— И от диплома по психологии? — спросила она с нескрываемой обидой в голосе.

— Да, и от этого тоже.

Наступило долгое молчание.

— С детьми, конечно, везде проблема, — тихо продолжал он. — Но почему ты выбрала Африку, ведь можно было поехать куда-нибудь гораздо ближе?

— Потому что в Африке эти проблемы выглядят наиболее драматично.

— А может, потому что Африка — самое далекое место, куда ты могла от меня удрать?

Энни покраснела. Гнев с новой силой охватил ее, но она подавила его.

— Что за самомнение, — едко заметила она. — Ты, похоже, считаешь, что весь мир вращается только вокруг тебя, не так ли?

— А разве нет? — Притворное удивление Гейла заставило ее невольно улыбнуться.

— Конечно, нет. Не вижу ничего плохого в желании помочь другим людям!

— Помочь другим людям? — повторил он с холодной гримасой. — Полагаю, в этом ничего плохого нет. Но ты-то поступила совсем иначе. Уехала в Черную Африку помогать людям, забыв о такой мелочи, как оставить адрес мужчине, которому за шесть месяцев до того дала в церкви обет любви, верности и послушания. Наверное, ты кому-то и помогла, но кое-кому здорово врезала по зубам. Так было задумано?

Энни уставилась на него, медленно качая головой.

— Со своей светлой головой ты сам можешь ответить на этот вопрос, — резко сказала она.

Лицо Гейла застыло.

— Да, мне говорили, что неудачная беременность оказывает сильное влияние на личность женщины… Я женился на девушке с мягким характером и тонким чувством юмора, и вот совсем скоро она превратилась в сварливую, подозрительную мегеру.

Казалось, все мышцы ее тела напряглись. От бесстрастного упоминания о потере ребенка сдавило горло. Так вот как отнесся Гейл к этой трагедии с самого начала — хладнокровно и беззаботно. Он даже сейчас не способен на серьезное сочувствие ей. Энни никогда еще не ощущала себя такой одинокой, как в те мрачные дни после выкидыша.

— Гейл, я не хочу говорить об этом.

Энни с тоской и горечью рассматривала бирюзовые волны, набегающие на берег маленького острова, старательно пряча глаза от испытующего взгляда Гейла.

— А все же почему ты скрылась на два года на Черный континент, не оставив даже открытки? — не успокаивался Гейл, и недобрая усмешка звучала в его голосе.